top of page

Александр Гольдин

Екатеринбург: в поисках мотива

В екатеринбургской школе № 95 в 1996 году был открыт проект “Парк-школа”. Там обучались дети с седьмого по девятый класс, сначала в разновозрастных группах, но по общему расписанию, а с 1998 года в “парке” стали учиться и старшеклассники, причем все ученики могли свободно выбирать себе занятия. Напомню: согласно концепции Милослава Балабана, дети не записываются на курсы или предметы, а выбирают их “здесь и сейчас”, как бы голосуя ножками за тех или иных преподавателей. Много сложностей пережил этот коллектив, но становился все крепче, сплоченнее, увереннее в своей правоте. 
В 2000 году они стали федеральной экспериментальной площадкой, официально закрепив за собой право на педагогическое исследование. Однако Александру Гольдину пришлось год назад сменить место работы – он стал директором новой школы.

 

Глазами руководителя проекта

 

Как написал недавно А.И.Адамский: “Гольдин снова в строю”. Да, мы с коллегами, команда из пяти человек, перешли из 95-й школы в школу № 19, куда я был назначен директором, и продолжаем работу по освоению образовательной системы Милослава Александровича Балабана “Школа-парк” в статусе федеральной экспериментальной площадки. И этот довольно драматический переход привел нас (нет худа без добра?) к очень важному выводу: образовательная система “школа-парк“ работает, она жизнеспособна!
Увы, часто бывает, что конкретный педагогический опыт не переносится в новую ситуацию, не тиражируется. Но что произошло у нас? Мы, команда учителей-паркшкольников из пяти человек, пришли в сентябре 2001 года в совершенно новую для нас 19-ю школу, где никто – ни дети, ни учителя – нас не знали, и уже с января 2002 года 41 ученик (6, 9 и 11 классы) начали учиться в образовательной системе школа-парк (наша 19-я школа хоть и муниципальная, но маленькая, всего 135 учеников, по одному классу с первого по одиннадцатый численностью около 15 учеников в классе).
Конечно, скажет иной читатель, вы же были назначены директором, стукнули кулаком по столу, вот вам и школа-парк. Правда, однако, состоит в том, что в нашем новом коллективе, как и в любом другом, никакая идея никогда не поддерживается с ходу, и это, на мой взгляд, признак высокого профессионализма педагогов. Первое полугодие к этой идее присматривались – и учителя, и дети, и родители. Были и выездные семинары, и педсоветы, и споры в учительской, и родительские собрания, и общие сборы учеников. В декабре мы провели для 5–11 классов однодневную игру. Целый день занятий был проведен в системе “парка”. И со второго полугодия 6, 9 и 11 классы единогласно (мы в этих родительских и детских собраниях не участвовали) приняли решение о переходе в образовательную систему “школа-парк”, а 5, 7, 8 и 10 классы остались в традиционной классно-урочной системе (хотя о бурных дискуссиях в этих коллективах можно написать отдельную статью).
Но самое удивительное началось дальше. То, что мы в течение шести лет наблюдали в 95-й школе, то, что мы мучительно и долго выращивали, стало практически сразу же наблюдаться в нашем “новом парке”. Осознанный и разумный выбор детьми студий, динамика отношения к учебе у учеников, традиционно считающихся трудными (или еще хуже – бездельниками), отношения старший–младший – все эффекты стали повторяться с поразительной узнаваемостью. Новый для нас детский коллектив удивительно быстро освоился в нетрадиционной образовательной системе, и сейчас ни один не хочет возвращаться обратно к классам и урокам. Более того, ребята из “парка” уже переманили к себе трех учеников 8 и 10 классов, и этот процесс, похоже, продолжается. Школа-парк как рамочная образовательная система высвободила естественную познавательную активность детей и творческий потенциал педагогов, и дальше развитие началось во вполне автономном режиме. Произошло (и продолжается) именно выращивание, а не механическое копирование данной системы.
В то же время нас одолевают сомнения, терзания и мучения (безусловно, гораздо более приятные, чем если бы мы работали в традиционной школе, но все же). Высветилась одна проблема: искусственность набора студий. Особенно это заметно на наших шестиклассниках. Во-первых, они все постоянно что-то сдают: то ли под нажимом родителей, то ли по собственной привычке, а часто под нажимом наших же учителей; с этим бороться практически невозможно (я парковых методов не вижу, а прямые запреты, естественно, не работают). Сдав какой-то предмет в соответствующей студии и получив годовую отметку, они искренне радуются. Алеша – очень сложный ребенок, который у нас в “парке” только-только оттаял и стал учиться не на грани нервного срыва, как было до этого, – долго убивался, что ему нужно по математике пятерку, иначе бабушка не купит ему пулемет. С позиций традиционного учителя он математику знает на три с плюсом. В конце концов, естественно, мы нашли, за что ему поставить эту пятерку, и поставили ее. Счастью Алеши не было предела, но он тут же потерял всякий интерес к математике и искренне недоумевает, зачем ему теперь вообще ходить на студию математики, если отметка уже стоит.
Аналогичная история у старательной и послушной девочки Юли, тоже шестиклассницы. Она сдала большинство предметов и пришла с вопросом, на какие студии ей теперь ходить. Мой ответ – иди туда, где просто нравится, где интересно, – поверг ее в полное недоумение. Она ответила, мол, как вообще эта школьная дребедень может кому-либо нравиться?! В итоге она принесла заявление о том, что мама разрешает Юле ходить, куда ей (Юле) хочется, и сама отвечает за ее жизнь и здоровье. Девочка теперь крайне редко появляется в школе, а в основном сидит дома (с компьютером и играми) или гуляет на улице.
Та же история с десятиклассником Сергеем, который “всю программу 10 класса закончил” и теперь не знает, что ему делать. Наши призывы идти вглубь, вширь (вперед он не хочет), работать с товарищами, так как это ему же самому и нужно, встречают убийственный ответ: “А зачем мне вообще эти ваши школьные предметы, хоть вглубь, хоть вширь, хоть вперед, хоть куда? Я же программу своего класса прошел, и отстаньте от меня!”
Можем ли мы сдвинуть как-то эти искусственные мотивы типа прохождения программы или получения отметки на более естественные? Нет, не можем. Без оценки весь мотивационный скелет разваливается, как военнослужащий без поясного ремня. Увы, но это так. И это вовсе не значит, что нужно возвращаться к оценке, программе и закрывать парк-школу. Это просто побуждает нас думать, думать и думать.
Однако парк-школа помогает ребенку выжить в знаково ориентированном образовательном котле. Получение аттестата – это проблема ребенка, и мы ему помогаем ее решать. Решение часто сводится к натаскиванию на стандартные способы действий и получение высокого среднего балла аттестата. При чем же здесь творческая работа? Ребенок работал бы творчески, но совсем в других студиях.
Мне кажется, главное, что мы можем сделать в парк-школе и чего не может сделать класс-школа, – создать возможность для поиска каждым ребенком личностного смысла в этой искусственной деятельности. Поэтому, думаю, не нужно особо волноваться по поводу сдвига отметочного мотива ребенка на познавательный. Это будет та же ложь, только педагогически инструментованная и потому вдвойне страшная. Я думаю, усилия можно было бы сосредоточить именно на поиске каждым нашим парк-школьником личностного смысла работы в студиях. И если те же Алеша, Юля и Сергей с нашей помощью этот смысл найдут, наша задача будет выполнена.

Якорь 1
bottom of page